«Раньше мы в 15 лет начинали курить, в НХЛ не запрещали». Интервью Германа Титова

Герман Титов провел десять сезонов в НХЛ. Шесть лет отыграл в «Калгари», выступал в «Питтсбурге», «Эдмонтоне» и «Анахайме». В 40 лет завершил игровую карьеру и через восемь лет начал работать тренером. В сезоне 2013/14 экс-нападающий вошел в тренерский штаб, а затем и возглавил команду КХЛ «Металлург» Новокузнецк. При нем в КХЛ дебютировал 17-летний Капризов, а также заиграл вратарь «Айлендерс» Илья Сорокин.

После «Кузни» Титов работал в молодежке «Авангарда», в «Тракторе», «Спартаке», входил в тренерский штаб Билла Питерса в «Автомобилисте». В прошлом сезоне он возглавил «Академию СКА-юниор», новую команду питерского клуба, выступающую в МХЛ. По ходу плей-офф его перевели на должность главного тренера «СКА-1946», он привел команду к Кубку Харламова.

Корреспондент «ВсеПроСпорт» встретилась с Титовым в Туле перед первой «Молодежной классикой» в истории МХЛ. В матче на открытом воздухе армейцы сыграли с «Академией Михайлова» (2:3 ОТ).

«Я – тренер-демократ, со мной можно поговорить на любые темы»

- В вашей карьере было много матчей на открытом воздухе?

- Это мой первый официальный матч на открытом воздухе. Как действующему хоккеисту, мне не удалось сыграть. Когда я заканчивал в НХЛ, там только начали проводить «Зимнюю классику». Но мне посчастливилось сыграть на «Зимней классике» ветеранов «Калгари» против ветеранов «Монреаля». Мы играли в Калгари, было очень холодно, мороз -20. Вспомнили детство.

- После тренировки ребята из «СКА-1946» говорили, что холодно, хотя в Туле всего -3.

- Человек ко всему привыкает. Мы в детстве всегда играли на улице. И когда было -20. Ребятам нужно просто терпение. Они будут участниками первого подобного матча в МХЛ, это на всю жизнь. Я общался с ребятами, кто-то говорит, что играл на улице, когда росли.

- Какие советы давали молодым?

- Лед другой, дышится по-другому, и площадка меньше, чем у нас обычно. Все будет зависеть от того, как они настроятся, как они выйдут и будут биться.

- Какой вы тренер: друг или все-таки четко выстраиваете субординацию?

- Всегда говорил, что я – тренер-демократ, со мной можно поговорить на любые темы. За пределами хоккейного поля могу посмеяться с ребятами, выслушать от них анекдоты или рассказать свою историю. Я старший товарищ, наставник.

- На шею они не садятся?

- Конечно, стараюсь соблюдать определенную субординацию. Я говорю ребятам: «За пределами поля мы одна команда, но на льду вы должны выполнять мои требования».

- Вы часто практикуете индивидуальные беседы с игроками?

- Я не закрыт. Если есть вопросы, даже бытовые, то ребята ко мне могут обратиться. Они сначала стеснялись, присматривались ко мне, сейчас у нас больше открытости. Они подходят, спрашивают, как улучшить свою игру.

- Что их больше всего волнует?

- Как абстрагироваться от ошибки. «Вот я ошибся и загоняюсь». Я говорю, что нужно всегда идти своим курсом и понимать, что, кто не ошибается, тот ничего не делает. Не надо зацикливаться на неудаче, надо продолжать играть, а все они умеют играть.

- СКА-1946 идет на четвертом месте на Западе, при этом у вас в запасе есть матчи. Довольны стартом сезона?

- Сезон складывается неоднозначно. Новый календарь, большие перерывы между играми. Бывает, что 10 дней не играем, а потом каждый день или через день серия матчей. Стало сложнее. Также надо понимать, что команда с прошлого года поменялась наполовину. Пришли новые ребята, которые еще не выигрывали кубки. Наша команда – раздражитель для всей лиги, мы действующие чемпионы. Недавно у нас была серия из семи побед, ребята подумали, что так и будет продолжаться, в итоге уступили питерскому «Динамо». Каждая игра – новый вызов.

- Лучше, когда на молодежном уровне есть время на тренировки или когда плотный график, как у взрослых?

- Лучше плохая игра, чем хорошая тренировка. Через игры ребята лучше готовятся. Так что я за большее количество матчей. Когда я был действующим игроком, помню, что ребята могли показывать чудеса техники и катания на тренировках, а в официальных матчах растворялись. Дело еще и в психологии. В таком возрасте, в 18-20 лет, нужно как можно больше играть.

 

«Молодые не обсуждают деньги. Им интересно, как забил Панарин»

- Вы много работаете с молодежью и знаете о ней все. Какая она?

- Она другая. Я рос в Московской области, у нас было 2-3 крытых катка на два миллиона жителей. Сейчас все ребята тренируются на закрытых площадках. Мы были дети улицы, дети двора. У современной молодежи компьютеры, игры на приставках. Я не против этого, надо принимать современную жизнь, просто нужно ребят направлять в нужное русло, чтобы они не путали реальность с вымышленным миром.

- Замечали, что сейчас молодежь инфантильная?

- Я бы так не сказал, она просто другая. По-другому воспринимает разные ситуации. Мы дрались с ребятами во дворах, гуляли с девчонками, нынешняя молодежь зациклена на хоккее.

- Больше ли сейчас «сытых» ребят, которым сложно искать мотивацию?

- У них у всех запредельная мотивация. По крайней мере, у тех, с кем я работал. Они хотят. Но хотеть и мочь – это две разные вещи. У кого-то больше таланта, у кого-то меньше. Всегда говорю, что только через работу можно добиться поставленной цели. Были у меня случаи, не в этой команде, а в другой, когда мне говорили: «Да-да, я все понимаю». И потом приходили из отпуска с +20 кг. Или говоришь, чтобы к бабушке не ходил, пирожки не ел. А он: «Как я у бабушки не могу пирожков поесть?».

- В молодежке СКА с пузиком никто не придет после отпуска?

- Нет, в этом году все ребята пришли в отличной форме. Они профессиональнее, чем мы.

- Вы говорили, что в молодежном хоккее нет рычагов, так как у игроков нет премий. Разве отправка в запас, крик, выговор – не рычаги?

- Когда я рос, рычагов было больше, тренер был всему голова, он мог все что угодно сделать. Сегодня другое время. Конечно, можно прикрикнуть или посадить в запас. Но иногда лучше поговорить по душам, объясниться один на один, чтобы понять, что происходит с парнем, почему он не выдает то, что может. Насчет рычагов, то зарплаты маленькие, ребята играют для своего роста.

- Так за Кубок Харламова была же хорошая премия.

- Да, это отличная цель для ребят.

- В 18-19 лет много ребят думает про деньги? Это мешает им?

- Я не слышал, чтобы они обсуждали деньги, зарплаты. Они обсуждают, как красиво забил Кучеров, как Панарин забросил. Только об этом и разговоры. Если ребята в таком возрасте начинают думать о деньгах, то это уже тяжелый случай, значит, человек не готов полностью отдаваться хоккею.

«Ничушкин оступился, может быть, у него депрессия была»

- Родители в этом возрасте оказывают сильное влияние?

- Воспитание, конечно, играет большую роль. Но очень большое влияние агентов. Считаю, что многие агенты портят ребят. Начинают говорить игроку, что его в этом клубе зажимают, что надо идти в другую команду, там будет лучше. Он переходит в другую команду, а там то же самое. Никакой тренер не будет сажать в запас игрока, который выше на голову конкурента. Но агенты капают на мозги, молодые ребята слушают.

- Замечала огромное количество девушек на матчах МХЛ. Любовные дела в таком возрасте могут сильно мешать?

- Девушки, думаю, не мешают. Если парень с головой, то ничего его отвлекать не будет. Это приятно для молодых, что они очень популярны у девушек. Выходишь после игр из «Хоккейного города», и очень много девчонок стоит у служебного входа, кричат: «Где Нугманов? Позовите мне того-то». У меня в команде у многих есть девушки. Это нормально в таком возрасте. Главное, чтобы эта девушка не увела хоккеиста в другую сторону. Когда я был молодым, считалось, что если ты рано женишься, то хоккей у тебя на втором плане. Сейчас я не вижу в этом проблемы. Ребята быстрее взрослеют, становятся независимыми от родителей, кто-то уже и маме с папой финансово помогает. Жена или девушка – это поддержка. Когда не идет игра, домой приходишь и получаешь поддержку. Помню, как у меня не шло в НХЛ, жена поддерживала. Мы вместе прошли все трудности, и все нормально, задержался там на 10 лет.

- Тео Флери в своей биографии рассказывал, что вы могли мощно гулять, а на следующий день спокойно тренировались. Если ваш игрок придет после вечеринки, какие будут санкции?

- Нынешняя молодежь не способна на то, что делали мы. Когда мы росли, были танцы, дискотеки, а компьютеров не было. Сегодня невозможно представить, что кто-то придет с перегаром на тренировку. Я не думаю, что хоть кто-то курит. Раньше мы в 15 лет начинали курить. Но сейчас времена изменились. Я был тренером молодежной команды «Авангарда», второй год в системе СКА, так вот ни разу не видел за это время, чтобы кто-то курил. У них самый вредный напиток – это Кока-кола.

- Вы курили до конца своей карьеры, что тогда было практически нормой. Мешало ли вам курение?

- Я не задумывался об этом, не знал, что это может мешать. Наверное, все-таки мешало. Хотя после игр, наоборот, это меня успокаивало. В НХЛ не запрещали курить. Выходил на улицу и курил. В те годы, когда я играл, многие хоккеисты курили. Редкость, когда кто-то не курил.

- В НХЛ, насколько я знаю, сейчас проблема наркотиков, в частности кокаина, довольна серьезная. В ваше время тоже была?

- Когда я играл, то ни разу не сталкивался с тем, чтобы кто-то принимал наркотики. С перегаром приходили, много курили, но запрещенных веществ не было.

- Вам близок подход североамериканцев: если игрок попался на кокаине, его отправляют в программу помощи? В ИИХФ сразу дисквалификация на несколько лет.

- Наверное, нужно искать золотую середину. Вот недавно наш парень Валерий Ничушкин отступился, сейчас он вернулся. Он хороший игрок. Может быть, у него депрессия была. Нужно комплексно подходить к ситуации. У человека может быть горе, так что рубить с плеча и делать из него изгоя общества точно не надо.

«Ротенберг смотрит все наши матчи»

-  В системе СКА огромное количество талантов. Как вам удается распределять между всеми игровое время?

- У нас хорошая вертикаль, четыре команды. Если ты не тянешь, то уходишь в «СКА-Юниор». Если ты здорово там показал себя, то можешь подняться в нашу команду. Есть еще команда в ВХЛ. Это отличный стимул, ребята бьются за состав, у них нет самоуспокоенности, что раз отыграл два матча удачно, то будешь всегда в команде. Конечно, все хотят играть в первых звеньях и большинстве. Приходится объяснять, что не только голами можно быть полезным, не только на них обращают внимание. После победы в Кубке Харламова у некоторых ребята была самоуспокоенность, пришлось их с небес на землю опускать.

- В чем это проявлялось?

- В отношении к тренировкам. Где-то работали не так усердно, как я просил. Наша с коллегами задача – вовремя пресечь эти попытки разгильдяйства.

- Скауты отвлекают ребят?

- Сейчас уже ребята привыкли, что перед драфтом к ним много внимания. Но некоторые скауты вешают лапшу на уши. Как-то мне рассказывали, когда я еще не работал в «СКА-1946», что скаут сказал одному игроку: «Ты очень мало подключаешься к атаке». Тренер от него не просил подключаться к атаке, а этот парень начал бегать в атаку. Тренер сразу спросил: «Что ты делаешь?». «А мне так скаут сказал», - был ответ. Это не дело, когда скаут определяет, как играть хоккеисту.

- Как у вас выстраивается общение со штабом Романа Ротенберга?

- Мы всегда в плотном контакте. Роман Ротенберг смотрит все наши матчи. Мы всегда обсуждаем, что мы не так сделали, какие есть ошибки. У нас хорошо работает вертикаль, Роман Борисович следит и за МХЛ, и за ВХЛ. Сейчас к нам на «Молодежную классику» спустили Выдренкова и Саранчука.

- Сложно с ребятами, которых спускают сверху? Они ведь должны немного терять мотивацию.

- Зависит от человека. Я сейчас поговорил с Глебом Саранчуком и Ваней Выдренковым. Они оба серьезные ребята. Сказал им: «Я понимаю, что вы здесь ненадолго, но вы должны прийти и помочь, должны показать, откуда вы пришли».

«Наш хоккей развивается намного лучше, чем в Канаде»

- Вы рассказывали, что летом проходили тренерские курсы в Канаде. Расскажите о них.

- В этом году брал курсы онлайн. Была речь о взаимоотношениях с игроками, о том, как вести себя на скамейке, в раздевалке. Было интересно узнать, как работать со звездами. В психологическом плане. Эти конференции и курсы ведут тренеры из НХЛ, им есть, чем поделиться.

- Согласны с тем, что в России не хватает образования в сфере тренерства: курсов, конференций и так далее?

- Не скажу, что у нас слабая школа тренеров. Много молодых талантливых тренеров. Взять моих помощников: Павел Канарский, Вячеслав Солодухин. Знающие и талантливые специалисты. Где-то я у них что-то узнаю новое, они все-таки моложе меня, больше на волне с ребятами, чем я.

- Вы говорили, что Канада доминирует в хоккее за счет массовости. Чем там отличается подход к работе с юниорами и молодыми игроками?

- Сейчас наш хоккей развивается намного лучше, чем в Канаде. У меня у друга сын 2004 года рождения, он играет в Канаде в молодежной команде. Три года назад я ходил смотреть на его команду, ничего особенного там нет. В командах до 16 лет там нет профессиональных тренеров. Родители как волонтеры тренируют своих детей, а у них никакого хоккейного образования нет, просто как любители. В России все намного профессиональнее. А в Канаде люди психологически более сильны. Канадцы не сильнее нас в мастерстве, но они больше в себя верят, у них больше спортивной наглости. Наши хоккеисты более закрепощенные.

- На уровнеCHLуже больше профессиональной работы?

-  Да. Когда я нигде не работал, мне позвонили, попросили помочь хоккеисту Александру Гоголеву, он играл в «Калгари Хитмен», только приехал и плохо говорил по-английски. Он хорошо играл в нападении, его никак не могли научить отрабатывать в защите. Я ему объяснил, что если он не будет выполнять требования тренера, то никакой карьеры здесь не будет. Своим ребятам они могут что-то простить, а с иностранцев они больше требуют выполнения игрового задания. Если, конечно, ты не звезда.

- Всех интересует, как тренируется Макдэвид. Но правильно ли я понимаю, что это не играет решающую роль?

- Это генетика, предрасположенность. Никто не научил Макдэвида такому катанию, которое у него сейчас есть. Это не волшебная методика. Если бы была методика, был бы не один Макдэвид, а 20 Макдэвидов. Но он такой один.

- Вы начали тренировать в 48 лет, через 8 лет после завершения игровой премьеры. Почему так долго к этому шли?

- Я закончил карьеру в 2005 году, хотя были еще предложения. Но мне было 40 лет, я решил, что пора говорить «стоп». Дети росли без меня, я всегда был выездах. Решил, что надо больше времени уделить детям. У меня росли три дочери, я занимался ими. Они тоже начали заниматься спортом, синхронным плаванием, жене было тяжело всех успевать возить на тренировки. Стали двукратными чемпионками Канады. Я много с ними ездил на соревнования. Когда дети выросли, решил попробовать себя в роли тренера. Взял курсы по тренерству. Потом уже предложение от Новокузнецка поступило.

- Вас всегда тянуло в тренерство, или думали о карьере менеджера?

- Если я себя и видел в хоккее, то только тренером. На менеджерской работе я себя не видел. У генменеджера должен быть хорошо подвешен язык. У меня такого нет. Я не такой наглый.

- Почему вы остались жить в Калгари? Холодно ведь.

- Там самый лучший климат. Самый чистый воздух. Холодно – это да. Я заканчивал карьеру в НХЛ в «Анахайме», мы сразу с женой решили, что в Калифорнии не останемся, нам там не понравилось. Там все время лето, нет смены сезона. В Калгари я отыграл шесть лет, там осталось много друзей, поэтому мы туда решили вернуться. Сейчас город очень разросся. Когда я приехал, было население в 500 тыс человек, сейчас уже полтора миллиона. Город растет, развивается. Сейчас живу на две страны. В сезоне в России, летом в Калгари.

Источник: ВсеПроСпорт